piano-world.okis.ru

 

 

     Н.К. Метнер был гениальным музыкантом и совершенно изумительным педагогом. Трудно представить себе более идеальное умение помочь ученикам услышать и «увидеть» всю ткань произведения, все элементы музыкальной речи и подвести ученика к главной цели – к теме, к содержанию произведения. Все указания его всегда исходили из самой сущности данного произведения, всё основывалось на неумолимой логике музыкального мышления, говорилось ли об отдельных элементах музыкальной речи, о стилевых особенностях произведений, исполнительском мастерстве, декламационности и выразительности, - всё было всегда производным от главного, от глубокого проникновения в саму тему и поэтического её прочтения. Вдохновенность показа достигала такой силы, что создавалось впечатление, будто присутствуешь при рождении музыкального произведения. Всё, о чём говорил Н.К.Метнер, касалось и технических проблем, но при этом было органично связано с музыкальным содержанием.

   Выдающийся русский композитор Метнер, будучи независимой, предельно искренней и глубоко верующей натурой, по словам русского писателя и философа Ильина, не мог примириться с навязанным советами партийно-марксистским направлением в музыке, с его идеей классовой борьбы, и после четырёх лет голодной жизни оставил Россию. Это было в 1921 году.  Когда Николай Карлович в 1927 году был на гастролях в России, С.В. Рахманинов позаботился, чтобы под снимком Метнера в газетах стояло «самый знаменитый композитор нашего времени».

   Чем влечёт к себе метнеровская музыка? Прежде всего, художественным своеобразием, богатством, содержательностью и благородством образов. В его музыке тема является образом, ясным мелодически, гармонически и ритмически. В этом и заключается метнеровскрое своеобразие: он созерцает тему и отдаётся в её распоряжение, чтобы она повоевала сама с собою и с другими, судьбою связанными темами, - обогатилась новыми гармониями, приобрела модуляции, свежие ритмы, возможно, новые тональности, мужая, борясь, возможно, путаясь, воспаряя, бунтуя, изнемогая, возможно, ворча и проклиная, возможно, молясь и очищаясь, чтобы тем самым поспешить навстречу победному избавительному и преображающему финалу. И чем глубже композитор чувствует природу исполнительского искусства, тем активнее ответная отдача интерпретатора, возбуждённость его художественного воображения, погружение в особый, метнеровский мир, несущий чистоту и правду чувств.

   Музыка Метнера звучала и занимала своё достойное место. Метнер по праву входил в триаду крупнейших русских композиторов-пианистов, открывающуюся именами Рахманинова и Скрябина. Основой признания Метнера была значительность его творений. Пьесы Метнера слушали, исполняли, к ним высказывали своё отношение. После отъезда Метнера за границу его произведения играли на Родине всё реже. Намереньям остаться на Родине не суждено было осуществиться, новые сочинения Метнера становились достоянием лишь почитателей – музыкантов старшего поколения, молодёжь же почти не знала его. Он был лучшим пропагандистом своих произведений, никто не мог передать музыку Метнера столь тонко и совершенно. Без концертов автора-исполнителя в жизни его творений наступила трудная пора.

    Музыка Метнера приметна «лица необщим выраженьем» - в ней не найти эстрадной броскости, яркости, внешнего наряда. Эта музыка действительно не «бросается в глаза», точнее – не «поражает слух». Композитор будто намеренно оградил свои творения от торопливого, поверхностного взора. Ничего внешнего, ни малейшего намёка на музыкальное развлекательство или «чтиво». Метнер настоятельно требует от исполнителей «глубинности» прочтения, умение вжиться в существо замысла, проникнуть в него через все сложности, а порой и ухищрения фактуры. Стиль метнеровского письма предполагает в исполнителе не только высокую культуру слышания и высокий профессионализм, но прежде всего пытливое творчески заинтересованное вникание в авторский замысел. Метнер, как правило, лучше удаётся глубоко содержательным музыкантам, его фактура многопланова, полифония для композитора – родная стихия, в ней он чувствует себя на редкость привольно. Для метнеровского склада мышления с его интеллектуальной значительностью характерно обилие именно полифонических высказываний. Суметь объединить множество частностей в единое целое, подчинить детали сверхзадаче, осветить линию развития светом общего цельного замысла, охватить единым взором логику строения всего полотна в его единстве и соподчинённости частей – вот задачи, встающие перед исполнителем сочинений Метнера.

   Великолепным примером такого подхода может служить замечательное прочтение Э.Гилельсом метнеровской сонаты g-moll ор.22, третьего концерта Метнера Татьяной Николаевой, крупных сочинений и миниатюр Метнера пианистами Г.Мирвис, Д.Поперно, Г.Аксельродом, Ю.Понизовкиным, Гр.Гинзбургом, Второго концерта Метнера Я.Заком, сказок – И.Никоновичем, А.Писаревым, Н.Луганским и другими замечательными пианистами нашего времени.

    Вряд ли кто другой из учеников Метнера пронёс через всю жизнь такую верность творчеству своего учителя, как А.В.Шацкес. Слушая лучшие записи этого пианиста ощущаешь живость метнеровской традиции. Первый концерт Метнера Шацкес записал в сопровождении ГСО СССР, дирижировал Б.Хайкин, давний поклонник и знаток музыки Метнера. Можно говорить о прямой преемственности традиций, созданных в русском исполнительском искусстве крупнейшими художниками. Время приблизило к нам большого русского композитора во всей сложности его образа – совсем не отшельника или певца уныния и тоски, каким он представлялся издалека. В этом прояснении истины велика заслуга основоположников советской исполнительской школы.

   В наследии композитора около девятнадцати сонат для фортепиано, три концерта для фортепиано с оркестром, новеллы, 34 сказки, 6 импровизаций, 12 танцев, 6 дифирамбов и гимнов, свыше ста песен и романсов и многое другое. Метнер придерживается в основном трёх своих любимых музыкальных форм: сонаты, сказки и песни. Сонаты Метнера – это романы, драмы, трагедии, идиллии, эпические сказы, записанные нотами; их можно сыграть на фортепиано, их можно пояснить, но счастливый и непредвзятый слушатель всё схватит с ходу. Сказки Метнера – одна из найденных им самим, как бы открыто-созерцаемая форма, это бесхитростное и точное, выразительное описание духовного, конкретного бытия, поющего из себя и о самом себе. Она нечто вроде импровизации или фантазии – самая свободная и самая эластичная форма.  Песни Метнера сами по себе говорят выразительным и глубоким языком. Пение обычно с первого и до последнего мгновения совершенно едино – оно одновременно ведёт декламационно захватывающую и лирически увлекающую линию, гармонии образуют его живописную стихию, ритм глубоко, до мелочей, привязан к тексту и его художественному содержанию. На три популярных романса: «Бессонница», «Лишь розы увядают» и «Испанский романс» замечательным педагогом и пианистом Б.А.Шацкесом, сыном А.В.Шацкеса, были созданы фортепианные транскрипции, в которых отразилась его глубочайшая любовь к композитору.

   Романс «Бессонница» написан на стихи Ф.Тютчева. Это произведение, в котором тема держится на безысходном, бросающем вызов отчаяньи, где душевное состояние меняется и скорбь находит утешение.

 

Часов однообразный бой,

Томительная ночи повесть!

Язык для всех равно чужой

 И внятный каждому, как совесть1

 

Кто без тоски внимал из нас

 Среди всемирного молчанья

 Глухие времени стенанья,

 Пророчески-прощальный глас?

 

Нам мнится: мир осиротелый

Неотразимый Рок постиг –

И мы, в борьбе с природой целой

Покинуты на  нас самих:

 

И наша жизнь стоит пред нами,

 Как призрак на краю земли,

И с нашим веком и друзьями

Бледнеет в сумрачной дали;

 

И новое, младое племя

Меж тем на солнце расцвело,

 А нас, друзья, и наше время

Давно забвеньем занесло.

 

Лишь изредка, обряд печальный

Свершая в полуночный час,

Металла голос погребальный

Порой оплакивает нас.

 

   Эта песня-плач звучит в ми бемоль миноре. В бездонной пропасти времени, сумерках глухих, покинутый Богом вместе с поэтом мир печалится о бренности своей, и как бы из вечности доносится бой башенных часов. Поколение, предоставленное самому себе в борьбе с природой, терпит поражение и исчезает в волнах забвения, и только безмолвный голос времени оплакивает его в разрывающем сердце вокализе. Но в завершении мы слышим светлый, всепрощающий конец молитвы в Ми бемоль мажоре; оказывается, это всего лишь ночной призрак мучимого бессонницей пророческого сердца поэта.

   Транскрипция Б.А.Шацкеса как нельзя более полно и точно передаёт сложную многослойную фактуру романса. Это развёрнутая концертная пьеса, требующая от исполнителя определённой степени выносливости и достаточного уровня мастерства для преодоления технических и интонационных трудностей фактуры. Произведение также сложно по своей форме.

    Первое проведение темы изобилует полифоническими элементами и требует от исполнителя ясного слышания сложной многоголосной музыкальной ткани. Далее тема приходит к аккордовому изложению, фактура постепенно укрупняется, нагнетается динамика, и появляется первая, местная, кульминация, обозначающая границы начального раздела пьесы. Очень важен здесь точный, трезвый эмоциональный и динамический расчёт, призванный выстроить единую, неразрывную линию повествования.    

   Построения внутри среднего, развивающего, раздела пьесы накатывают волнами одно на другое, каждый раз демонстрируя новый тематический материал и новые пути его преобразования, таким образом подводя к генеральной кульминации всего произведения, которая совпадает с началом репризы. Колоритные ажурные пассажи, звучащие на «рр» на протяжении всего среднего эпизода, чрезвычайно трудны в исполнении: переход из руки в руку должен быть выполнен плавно и незаметно, а переливы струящейся фактуры не должны заглушить тему, так же свободно кочующую из регистра в регистр.

    Приход репризы знаменуется обширной генеральной кульминацией, в звучании которой главная тема приобретает уже новые черты: воинственно звучит набатный колокол в басах, словно пытаясь выразить душевное смятение, переходящее постепенно в отчаянье; параллельное движение остальных голосов повторяет очертания темы, изложенной многозвучными аккордами, тем самым укрупняя её ещё больше. Но в какой-то момент отчаянью на смену приходит просветление: тема смягчается, преображается за счёт подголосков в верхнем регистре, её характер кардинально изменяется, динамика идёт на спад, постепенно достигая градации «рр», гулкие басы  становятся прозрачнее, и вся фактура будто бы возносится в верхние регистры, подводя к тихому протяжному заключению, состоящему всего из нескольких аккордов в Ми бемоль мажоре. Тяжёлая ночная мгла рассеивается, и на смену душевным терзаниям  приходит долгожданное успокоение. 

   Работа над этим произведением окажется невероятно полезной даже для ученика со средним уровнем подготовки. Эта пьеса не может оставить равнодушным никого, и при тщательной и правильной работе поможет ученику выйти на новый уровень исполнительского мастерства.

 

 

Использованная литература:

И.Ильин «Н.Метнер – композитор и провидец».

Ю.Келдыш «Рахманинов и его время».

И.Зетель «Снова звучит музыка Метнера».

А.Шацкес «Воспоминания о Метнере – педагоге».